Хорошим примером может служить скромная музыкальная нота, о которой я говорил в первой главе. Люди играют музыкальные ноты очень давно. Одним из старейших сохранившихся артефактов, сделанных руками человека, является флейта, которую, по-видимому, создали неандертальцы 75 тыс. лет назад. Флейта воспроизводит примерно правильные звуки. Следовательно, кто бы ни играл на этой старой флейте, он имел представление о дискретных звуках. Таким образом, идея ноты очень и очень стара.

Но, как я отмечал ранее, до появления MIDI в начале 1980-х годов ни одна отдельная, точная идея ноты никогда не была обязательной частью процесса написания музыки. Конечно, различные идеи о нотах использовались и до того — для нотной записи музыки, а также для обучения и анализа, но музыкальный феномен оставался шире, чем концепция ноты.

Похожие трансформации наблюдаются и в неоклассической архитектуре. Первоначально классические здания украшались яркими цветами и декоративными элементами, а их статуи раскрашивали так, чтобы они больше походили на живые. Но когда архитекторы и скульпторы попробовали воссоздать этот стиль после того, как краска и орнаменты давным-давно выцвели, они изобрели новое клише: здания судов и статуи из скучного камня.

С изобретением MIDI неоклассический эффект был формализован в отношении музыки. Впервые приходилось затрачивать усилия, чтобы не поддаваться неоклассическому переизобретению, даже в своей собственной, только что созданной музыке. Это одна из опасностей, которую несут в себе программные продукты.

Лучшая музыка во Всемирной паутине, мне кажется, характеризуется «антипрограммностью». Последним по-настоящему новым основным стилем был, пожалуй, хип-хоп. Это довольно грустно, поскольку хип-хоп уже пережил три поколения музыкантов. Корни хип-хопа лежат во временах до Всемирной паутины, также как и корни всех текущих стилей. Но хип-хоп оставался живым и в эру Интернета или по крайней мере не настолько затормозился, как бесконечные повторения поп-, рок- и фолк-вариаций. В рамках культуры хип-хопа обычно слышишь рассказ, что хип-хоп «поглотил» цифровую технологию, но я слышу иначе. Хип-хоп точно так же заключен в рамки цифровых инструментов, как и все мы. Но он хотя бы неистово стучит в стены своей камеры.

Вне хип-хопа цифровая музыка обычно получается стерильной и пустой. Послушайте то, что выходит из университетского мира компьютерной музыки, мира воспроизводимой ноутбуками чилл-аут-музыки или фоновой музыки нью-эйдж, и вы услышите то, о чем я говорю. Цифровая продукция обычно имеет чересчур регулярный ритм, потому что он генерируется синтезатором. А поскольку он использует сэмплы, вы слышите идентичные микроструктуры звука снова и снова, и кажется, что мир не вполне жив, пока играет музыка.

Но хип-хоп справился с проблемой шокирующим образом. Оказалось, что эти недостатки можно повернуть против них самих и выразить гнев с невообразимой силой. Вновь и вновь воспроизводимый отрывок выражает крушение надежд и застой, также как регулярный ритм. Присущая программам негибкость становится метафорой отчужденной современной жизни, погрязшей в городской нищете. Цифровой звук в гневном рэпе соответствует не граффити, а стене, на которую нанесены эти граффити.

Эмпатия и местоположение: примитивность глобального контекста

Идеология коллективного разума отнимает у музыкантов и других людей творческих профессий возможность влиять на контекст, в котором будет восприниматься их произведение, если они уйдут из старого мира лейблов и лицензирования музыки. Это одно из наиболее серьезных расхождений между тем, что я люблю в сочинении музыки, и способом ее трансформации сторонниками коллективного разума. Я без конца спорил с предпринимателями в области новой музыки, которые просили меня разместить мою музыку в Creative Commons или в других коллективных схемах.

Я всегда хотел простой вещи, но коллективное отказывалось мне ее дать. Я хотел как поощрять повторное использование моей музыки, так и взаимодействовать с людьми, которые надеются использовать ее часть в более крупных работах. Я мог даже не требовать права вето на планы этих других людей, но я хотел по крайней мере иметь шанс поговорить с ними.

КОНТЕКСТ ВСЕГДА ВЫЛ ЧАСТЬЮ ПРОИЗВЕДЕНИЯ, ПОТОМУ ЧТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ СТАНОВИТСЯ БЕССМЫСЛЕННЫМ В ПРОИЗВОЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ. МОЖНО ПРИДУМАТЬ КАКОЙ-НИБУДЬ ЯЗЫК, ЧТОБЫ БУКВЫ, ИЗ КОТОРЫХ СОСТОЯТ СЛОВА ПЕСНИ IMAGINE ДЖОНА ЛЕННОНА, ЧИТАЛИСЬ КАК ИНСТРУКЦИЯ ПО ЧИСТКЕ ХОЛОДИЛЬНИКА. СМЫСЛ — ЭТО ВСЕГДА ЗНАЧЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ.

хотите сделать с моей музыкой. Если мне это понравится, можете приступать немедленно. Если мне не нравится то, что вы задумали, вы все равно можете это делать, но вам придется подождать шесть месяцев. Или, может, вам придется пройти шесть раундов обсуждения этого со мной, но после вы все равно сможете делать то, что задумали. Или вам придется всегда включать в итоговый продукт уведомление, что мне идея не понравилась, с перечислением моих доводов.

Почему все новые схемы, конкурирующие с традиционным лицензированием музыки, должны почитать удаленность? Нет никаких существенных технологических препятствий для участия музыкантов в контекстуальной части произведения, есть только идеологические препятствия.

Ответ, который я обычно получаю, заключается в том, что ничто не мешает мне сотрудничать с кем-то, кого я найду любым другим способом, так что какая разница, если третьи лица, о которых я никогда не узнаю, будут использовать одни и те же цифровые фрагменты моей музыки независимо?

Каждый художник старается предвидеть или даже поощрить контекст, в котором будет восприниматься его произведение, чтобы искусство приобрело смысл. Это не обязательно вопрос гипертрофированного эго или желание манипулировать, это простое желание иметь смысл работы.

Писатель вроде меня мог бы выбрать вариант публикации книги на бумаге не только потому, что на сегодня это единственный способ получить достойную оплату, но также и потому, что читатель тогда получит всю книгу целиком и может прочитать ее как единое целое.

Когда вы встречаете видеоклип, или фотографию, или выдержку из текста, которую опубликовали в манере веб 2.0, вы практически никогда не можете знать их истории или места, в которой они осмысленно воспринимались анонимным человеком, оставившим их в сети. Песня могла быть нежной, или храброй, или искупляющей в контексте, но эти качества обычно теряются.

Даже если видео песни посмотреть миллион раз, оно станет просто еще одной точкой в огромном выбросе подобных мелодий, если лишить ее мотивирующего контекста. Численная популярность не коррелирует с интенсивностью общения в облаке.