— Зовите меня просто Энди. Мы в компании называем всех по именам.
После того как Сью МакФарлэнд отработала неделю, ей пришлось испытать шок. Однажды не успела она снять пальто, как новый босс вызвал ее к себе.
— Вы опоздали три раза, — сказал он.
Сью МакФарлэнд посмотрела на часы. Было чуть больше 8.10. Официально рабочий день в компании начинался ровно в восемь, как и на ее предыдущей работе, куда она обычно приходила между 8.15 и 8.30. Там к ней претензий не было.
— Рабочий день в Intel начинается в восемь часов, — продолжил Гроув. — Я считаю, что все сотрудники в это время должны быть на месте и готовы заняться делом.
У МакФарлэнд перехватило дыхание.
— Как я могу требовать этого от остальных, если мой собственный секретарь опаздывает?
Ее трясло, когда она выходила из комнаты.
"Ладно, — рассуждала она сама с собой после того, как пришла в себя. — Это еще надо подумать, хотим ли мы работать под таким давлением или поищем что-то другое?"
Сью МакФарлэнд отличалась бойцовскими качествами. Хотя это было ее первое знакомство с бизнес-этикой Гроува по-венгерски, она сразу поняла, что к этому следует относиться как к жизненному опыту, сформировавшему характер.
В последующие недели Сью МакФарлэнд еще больше узнала его характер. В его кабинете, очень темном и тесном, всегда царил идеальный порядок. Система учета, которую до сих пор Гроув вел сам, а теперь хотел передать МакФарлэнд, была образцом простоты. Все документы, за исключением некоторых регулярных отчетов о производстве, немедленно регистрировались под именем автора. Входящая почта и докладные записки делились на три стопки: требующие немедленного вмешательства, важная информация и второстепенная информация. МакФарлэнд должна была по возможности сортировать звонки Гроуву, всегда спрашивая, кто звонит, по какому вопросу, и передавать ему подробные сообщения стандартной формы. Его день состоял из множества встреч, в перерывах между которыми он работал в своем кабинете за закрытой дверью. Реже он вызывал ее к себе, чтобы что-то продиктовать. Приблизительно раз в неделю он проводил 15-минутные совещания, на которых обсуждались приоритетные работы на предстоящий период. Все совещания начинались в точно назначенное время, и через 5 минут после этого дверь закрывалась. Их можно было прервать только в случае, если с Гроувом хотели переговорить Нойс или Мур.
Поборов привычку опаздывать, МакФарлэнд стала образцовым секретарем. Гроуву особенно нравились ее мягкий английский акцент, хорошие манеры и то, как она одевалась. Однако, будучи эмигрантом, учившим английский язык как неродной, он очень гордился своим знанием грамматики и синтаксиса и с удовольствием выискивал ошибки в ее машинописном тексте. Однажды он вернул ей записку, где одно слово было подчеркнуто жирной красной чертой.
— Что здесь не так? — спросила она.
— Здесь написано "exemplified", — сказал Гроув, — Этот глагол происходит от слова "example". Поэтому вы должны были написать "examplifted".
Настоящая англичанка, Сью МакФарлэнд улыбнулась: она-то прекрасно знала, что в английском языке нет правил без исключений.
— Я так не думаю, — ответила она, — Сейчас проверю.
Когда она передавала Гроуву офисный словарь, в ее глазах играла беззлобная усмешка: босс тоже, оказывается, может ошибаться.
Он запустил в нее словарем.
Был один момент, на котором Гроув любил заострять внимание Сью МакФарлэнд: она работает не на него, а на Intel. "Просто в данный момент вами руковожу я", — повторял он. Босс выходил из себя, когда кто-то из сотрудников просил его секретаря отнести костюм в химчистку или купить подарок жене на день рождения. Впрочем, однажды ему пришлось поступиться принципами, чтобы не нарушить железное правило пунктуальности. Гроув вбежал в кабинет после встречи, проходившей в другом месте, и бросил МакФарлэнд ключи от своей машины.
— Пожалуйста, припаркуйте мою машину, — попросил он. — Я опаздываю на следующее совещание.
Страницы:
